Вид на Альпы из села Кончанское

--------------------------------------

У каждого народа есть свои заветные имена. Среди заветных имен России – Суворов. Символ славы русского оружия, создатель «Науки побеждать», основанной на уважении к русскому солдату, его выучке, наступательной тактике. Величайший полководец, не знавший ни одного поражения. При жизни окруженный невероятной, оглушительной, всеевропейской славой, удостоенный редкого звания генералиссимус с пышным титулом «граф Суворов-Рымникский, светлейший князь Италийский, граф Российской и Римской империй, генералиссимус российских сухопутных и морских сил, генерал-фельдмаршал австрийских и сардинских войск, Сардинского королевства гранд и принц королевской крови, кавалер орденов: российских и иностранных». Его называли «генерал «Вперед!», «русский Цезарь», «Росс непобедимый», сам же он более всех почестей гордился тем, что его «любили воины». Суворов – это штурм и взятие Измаила, самой неприступной по тем временам турецкой крепости, и конечно – знаменитый Итало-Швейцарский поход 1799 года, ставший венцом его полководческой деятельности. Переход через заснеженные Альпы 20-тысячного русского войска – покинутого союзниками, из-за австрийской измены полураздетого, полуголодного, обмороженного, срывавшегося в пропасти, но упрямо вгрызавшегося штыками в ледовые трещины – изумил Европу, следившую, пройдут они или не пройдут там, где ни разу не шли ни одни войска? Они прошли, потому что знали – русские пройдут везде, а еще потому что рядом, бок о бок с солдатами, шел старый фельдмаршал Суворов, подбадривавший своих «чудо-богатырей» неизменным «Вперед!», и они не могли подвести его. Наполеоновский генерал Массана признавался, что отдал бы все свои победы за один этот суворовский альпийский поход.

Об этом невероятном походе жители Швейцарии помнят до сих пор. У Чертова моста, который штурмом взял Суворов, установили мемориальную доску. Едва ли не в каждом швейцарском городе действуют музеи, посвященные русскому полководцу и альпийскому походу. А на перевале Сен-Готард восхищенные русской отвагой и стойкостью швейцарцы поставили Суворову памятник.

Памятник и музей великого полководца стоят и в скромном новгородском селе Кончанское – напоминанием, что именно здесь, в старинной суворовской вотчине, начался этот знаменитый Альпийский поход.

Приют опального фельдмаршала

Здесь когда-то в пору зимних стуж
Торопливо, без особых сборов,
Новгородских вотчин злую глушь
Покидал ликующий Суворов...

Л. Коновалова

Александр Васильевич Суворов родился в 20 км от Кончанского – в родовом имении Каменка (ныне Любытинского района Новгородской области). Селение же Кончанское Боровичского уезда Новгородской губернии было приобретено отцом Суворова в 1763 г. и перешло к нему по наследству.

После смерти отца Суворов два раза приезжал сюда осведомиться о делах в усадьбе. В третий раз 66-летний фельдмаршал приехал в Кончанское 5 мая 1797 года уже не по своей воле – в ссылку, за саботаж прусских порядков, насаждаемых Павлом I в русской армии. «Русские прусских всегда бивали, что уж тут перенимать!» – и дерзкий старик, седой, нахохленный, сердитый, поносил нововведения, не стесняясь в выражениях, и отказывался носить «шутовской» прусский мундир.

Приказ императора Павла I был суров: «Фельдмаршал граф Суворов, отнесясь его императорскому величеству, что так как войны нет и ему делать нечего, за подобный отзыв отставляется по службе без права ношения мундира» и предписывал «перевесть его в боровичские его деревни».

В Кончанском Суворов почти безвыездно прожил два года. Боровичскому городничему А.П. Вындомскому было поручено «иметь за Суворовым бдительный надзор и смотреть, чтобы никуда не отлучался». Правда, Вындомский вскоре наплевал на предписание – ему надоело, да и неловко было перед земляками, возмущенными гонениями на героя Измаила. Он умолил петербургские власти освободить его от этой сомнительной монаршей чести.

И тогда из столицы прислали надзирать за Суворовым чиновника Николаева. Свои обязанности тот исполнял ретиво и неимоверно досаждал опальному фельдмаршалу, вынужденному терпеть его присутствие у себя в усадьбе. Однако в этом случае история должна поблагодарить соглядатая: его донесения стали потом ценнейшими свидетельствами повседневной кончанской жизни великого полководца.

Первый год ссылки был самым тяжелым. Энергичный Суворов изнывал от вынужденного безделья, невозможности выезжать за пределы Кончанского, принимать у себя друзей и знакомых. Старый солдат тосковал вдали от армии, без барабанной дроби по утрам и на вечерней заре. В самом названии Кончанское слышалось унылое – «конец». По походной привычке, вставал за два часа до рассвета, обливался холодной водой, пил чай. Неотлучно при Суворове был его верный, бесконечно преданный своему барину камердинер Прохор Дубасов, его нянька, товарищ во всех походах, собеседник в горькие ссыльные дни. В «обслуге» состояли еще два отставных солдата, «люди непокорливые и нетрезвые» (так ябедничал про них надзирающий чиновник). Пищу готовили простую, деревенскую – граф Суворов-Рымникский был неприхотлив в еде. Как, впрочем, и в одежде: по будням носил канифасный камзол, рубашку с самой первой своей наградой – орденом св. Анны; на одной ноге красовался сапог, на другой, больной – туфля (турки называли Суворова «Топал-паша» – Хромой генерал). В воскресенье и праздничные дни носил егерскую куртку и каску, а по большим праздникам – фельдмаршальский мундир без шитья, но со всеми орденами.

На второй год ссылки вышли послабления: Суворова вызвали в Петербург, где намекнули о возможности продолжить службу – предчувствие большой европейской войны подсказывало Павлу, что фельдмаршал вскоре понадобится. Однако, побывав в Петербурге, Суворов изъявил желание вернуться обратно в Кончанское; прежний надзор был с него снят, переписка не контролировалась, появилась возможность принимать в Кончанском гостей.

Постепенно размеренная деревенская жизнь брала свое. Будучи по натуре общительным и компанейским, Суворов подружился с местными крестьянами, даже научился объясняться с ними по-карельски – такой в основном был здесь народ. Отдал им под запашку все свои земли, «до ворот усадьбы» (с барщины на оброк он перевел своих крестьян еще раньше). Охотно принимал приглашения на свадьбы и крестины, одаривал подарками, приговаривая: «За почет надо платить». Стал заниматься делами усадьбы, фруктовым садом, разбитом по его повелению еще в первый приезд в Кончанское. Привечал кончанских ребятишек – запретил родителям посылать на работы малолетних, учил их грамоте, играл с ними в бабки. Проиграв, непременно вел победителей в дом – угощал чаем с пряниками. В сельской церкви пел на клиросе, с удовольствием служил за дьячка, звонил в колокола – недаром мать когда-то, по хилости его детского здоровья, готовила сына в архиереи.

В теплое время года из обветшавшего господского дома полководец обычно перебирался в «светелку» – летний домик, специально срубленный для него на горе Дубихе. Много читал, выписывал московские и петербургские газеты, был в курсе политических новостей, сообщавших в том числе об итальянских завоеваниях молодого французского генерала Бонапарта. Разложив карту Европы, прикидывал свои действия на месте австрийских и английских военачальников – как «остановить мальчишку»...

Морозной ночью 6 февраля 1799 года на пороге суворовского дома возник флигель-адъютанта Толбухин с письмом от императора: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а ваше – спасти их». И Суворов, не мешкая, простившись на крыльце деревенской церкви с односельчанами, выехал из Кончанского в свой последний поход, чтобы еще раз изумить Европу…

На графских развалинах: судьба суворовской усадьбы

После смерти Суворова Кончанское до начала XX в. оставалось во владении его потомков. Все усадебные постройки, аллеи небольшого, в 4 га, парка регулярной планировки содержались в идеальном порядке. Главный дом в 1850-х гг. был капитально отремонтирован. В построенной по распоряжению A.B. Суворова в 1784 г. церкви Св. Александра Невского, к которой вела центральная аллея от усадебного дома, хранились фрагмент суворовского фельдмаршальского жезла, ордена и подзорная труба.
С середины XIX в. Кончанское стало излюбленным местом поклонников великого полководца. Очень любили посещать Кончанское молодые офицеры Генерального штаба. Отслужив в сельской церкви молебен в память раба Божьего Александра, в светелке на горе по обычаю поминали полководца рюмкой водки и любимой суворовской тертой редькой.

В 1870-х гг. большой пожар уничтожил громадный архив Суворова и большую часть его личных вещей. После смерти в 1893 г. правнука Суворова усадьба стала разоряться, и его участью озаботилось государство. Из усадьбы в 1900 г. в Санкт-Петербург перевезли деревянную церковь (для сохранения), а на ее месте поставили новую в честь благоверного князя Александра Невского, которую освятил знаменитый о. Иоанн Кронштадский.

Летнюю светелку на горе Дубиха взяло под охрану Боровичское дворянское собрание. Но попечение исполнялось из рук вон плохо. В канун 100-летнего юбилея Альпийского похода боровичский помещик Д.И. Аничков, заглянувший по-соседски в Кончанское, ужаснулся открывшейся перед ним картиной запустения: «Кончанское – старинная суворовская вотчина. На краю села – господская усадьба, покинутая, заброшенная: ни в саду, ни в домах ни души… Неужели все это должно стереться с лица земли? Неужели никто на обратит внимания на столь грустное явление беспомощной гибели памятников великого народного героя?» – взывал он со страниц изданной им на свои средства книжки «Орлиное гнездо». Зато в уездных Боровичах вознамерились поставить памятник Суворову, был начат сбор средств на его сооружение и в октябре 1913 г. на Екатерининской площади города даже состоялась торжественная церемония его закладки в присутствии первых лиц города, потомков Суворова и членов Суворовской комиссии (установке памятника помешала Первая мировая война).

Революционные вихри и войны начал XX века практически довершили гибель суворовских владений, лишенных надзора. В 1920-х, в гражданскую, сгорела суворовская светелка. В домике полководца разместили почту, и там даже жил почтальон со своей семьей…

Да и с именем Суворова в новой России было непросто. С одной стороны – величайший полководец, гений военного искусства; с другой – граф, монархист, верный слуга «матушки-государыни» Екатерины, помещик-крепостник и – о, ужас! – подавитель пугачевского бунта. Поднимались на щит новые имена красных командиров и маршалов, и в интересах новой идеологии власти облекли имя великого полководца в бронзовый, хрестоматийный глянец и исхитрились как-то аккуратно обходить, не выпячивать громкое суворовское имя и его деяния на службе Отечеству.

Но в первый растерянный год войны, когда отступали по всем фронтам, победоносное имя Суворова зазвучало с новой, невиданной силой: опальный полководец и его бессмертная «Наука побеждать» опять, в который раз, понадобились вождям, искавшим в прошлом доблестные имена, чтобы собрать народ под их знамена. В своей речи на знаменитом параде 7 ноября 1941 г. на Красной площади Сталин назвал Суворова в числе величайших отечественных полководцев, национальных героев, не знавших поражений военных стратегов, которые должны вдохновлять народ на борьбу с врагом. В массовом количестве появляются плакаты, листовки, открытки с портретами и афоризмами великого полководца. Эти афоризмы, вроде «Кто напуган – тот наполовину разбит!», детскими руками были вышиты на платочках и кисетах, посылаемых бойцам на передовую. В 1942 году был учрежден и орден Суворова. С именем Суворова на фюзеляжах самолетов и броне танков воевали на разных фронтах – так верили, что счастливая звезда непобедимого полководца поможет нашей Победе! В 1943-м открыли суворовские училища для детей погибших фронтовиков. В том же году войска Западного и левого крыла Калининского фронтов провели Смоленскую наступательную операцию под кодовым названием «Суворов»: разгромив части фашистской группировки армий «Центр», освободили Смоленскую область и подготовили начало освобождения Белоруссии.

А в доме Суворова в новгородском селе Кончанское в кратчайшие сроки был создан и 25 октября 1942 г. открыт Дом-музей А.В. Суворова. Первыми его посетителями были воины Волховского фронта.