Хранительница, попечительница и главная «заботица» о древней Софии

Так величал Юлию Ивановну Никитину крупнейший реставратор русской живописи В.В. Филатов в дарственной надписи на преподнесенной ей своей книге «Праздничный ряд Софии Новгородской».

Талантливый искусствовед и научный исследователь, замечательный экскурсовод, Юлия Ивановна Никитина принадлежала к старшему поколению новгородских музейщиков, вдохнувших жизнь в разрушенные войной новгородские памятники.

Она родилась в Новгороде, в рабочей семье. Интерес к древней истории своего города обнаружился еще в школьные годы – вместе с одноклассниками Юлия часто бегала смотреть «старые стены», стоящие в развалинах…

В 1949 году окончила среднюю школу, а в феврале 1952-го пришла в музей на должность помощника экскурсовода. Вспоминала, когда открыли для ремонта Софийский собор, сжалось сердце от вида облупленных стен и груды мусора. С молодой энергией Юлия Никитина участвовала в послевоенном восстановлении музея.

Работа экскурсовода требовала обширных знаний, и без отрыва от музейной деятельности Юлия Ивановна окончила в 1956 г. исторический факультет Новгородского Учительского института, а 1961-м – Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина по специальности «Теория и история искусств».

Экскурсоводом Никитина была великолепным. В архиве музея хранятся письма, книги отзывов, где Юлию Ивановну благодарят за радушие и прекрасный рассказ и посол Индии, и зарубежные студенты, и взыскательные молодые художники Суриковского училища, и просто гости города, решившие провести выходные в Новгороде. Вот только несколько строк:

«Уважаемая дирекция Новгородского музея! Вам пишет группа москвичей. Мы очень благодарны Вашему экскурсоводу Никитиной Ю.И. Наша группа просит объявить благодарность Юлии Ивановне, которая с такой теплотой, последовательностью рассказала нам о своем городе, о его красоте, его достопримечательностях, о его людях. Она не только хорошо знает историю своего города и его ценности, сохранившиеся до наших дней, но она еще, как человек, симпатичный. Пусть будет побольше таких экскурсоводов у Вас, как Юлия Ивановна, тогда надолго останется память о Вашем городе. С уважением к Вам группа москвичей» (30 подписей)

В 1955 году Ю.И. Никитину назначили заведовать культмассовым сектором музея, а с 1956 г. она возглавляла художественный отдел. Наряду с вдумчивой исследовательской работой с работами старых мастеров, представленными в галерее, Никитина собрала достойную художественную коллекцию произведений современных художников. Впоследствии она стала основой для организации тематического раздела «Современное советское искусство».

Но главным ее детищем был Софийский собор. С 1963 года Ю.И. Никитина работала заведующей отдела истории Софийского собора – «хранительницей Софии». Все работы по музеефикации Софийского собора проводились при участии Юлии Ивановны, под ее чутким и неусыпным контролем и надзором: восстановление Большого (Успенского) иконостаса, иконостаса в Рождественском приделе, реставрация паникадила 1600 г., Магдебурских врат и пр. Древний собор открывал хранительнице свои тайны: в 1963 году, при наблюдении за прокладкой каналов отопления, Никитина обнаружила следы от деревянных лежей 12-13 вв.

На рубеже 1960-70 гг. Софийскому собору был возвращен его первозданный облик. Для Юлии Никитиной это стало праздником, «душевным ликованием»: София открыла свое лицо тысячам людей.

Свои знания, свое восхищение творением новгородских зодчих Ю.И. Никитина передавала в разработанных ею брошюрах и путеводителях по Софийскому собору, многочисленных статьях и публикациях в периодической печати. Этими пособиями и материалами до сих пор пользуются экскурсоводы, туристы, и просто новгородцы – в образовательных и познавательных целях.

Сотрудникам музея и его посетителям запомнились и ее авторские выставки – «Строительство Софийского собора, его исследование и реставрация» (1969, в приделе Иоанна Крестителя), «Софийские граффити» (1973, на хорах собора). Их отличали глубинная научность содержания и тонкая, изысканная эстетика исполнения. «Влюблены в Ваш собор, дорогая настоятельница Юлия. Великолепно! Божественно!», – так отзывались об экспозициях Никитиной посетители.

Ю.И. Никитина вела серьезную научно-исследовательскую работу, занималась темой «Художники иконостаса Софийского собора». Она является одним из авторов-составителей каталога «Новгородский историко-архитектурный музей-заповедник. Русское искусство XI – начала XX вв.» (издан в 1963 г. в Ленинграде).

Научно-исследовательскую деятельность Ю.И. Никитина талантливо сочетала с любимой экскурсионной работой, лекторской по линии общества «Знание». В 1967-1972 гг. была секретарем Новгородского отделения Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры (ВООПиК). Внесла значительный вклад в подготовку кадров для музея, воспитав немало прекрасных экскурсоводов.

В 1965 году, к 100-летию музея, за заслуги в области культурно-просветительской работы Юлии Ивановне Никитиной было присвоено звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». Ей было тогда всего 35 лет.

Юлия Ивановна ушла из музея в 1985-м. Но еще долго казалось, что под сводами древнего собора слышится отзвук ее волшебного голоса с неповторимой интонацией и горделивый стук каблучков…

Необыкновенно вспоминал о Никитиной ее друг и коллега С.Б. Мантейфель, младший представитель династии новгородских музейщиков Мантейфелей:

«Юлия Ивановна Никитина!.. Сумею ли написать о ней, отыщутся ли слова, коих она заслуживает?! Многое в ее жизни вообще не для огласки, но злоязычие людское так и не смогло ее опорочить. Ибо Юлия Ивановна – это свет, глубинная порядочность, отважная правдивость – и редчайшее добросердие. Ничей и никакой высокий ранг и свидетельствовавшие о том регалии Юлию Ивановну не останавливали. Без трепета, но и без запальчивости она свое особое мнение умела преподнести как общий и для всех очевидный закон справедливости.

«Мы, уж точно, более не имеем права оставлять без внимания созданное предками, эти гибнущие реликвии былого труда и вдохновения. А иначе для чего же вся наша служба – сонная, а на вид уж такая суетливая…» – скажет она на собрании в директорском кабинете. Скажет обычные слова, может быть, кем-то ранее уже произнесенные. Но будто бы вот лишь теперь эти слова зазвучали вслух и только сейчас стало невозможным от сказанного отмахнуться. Интонация ли играла здесь роль, или еще что-то, чего не исполнить начальство уже не осмеливалось, не рисковало?

А как умела Юлия Ивановна без всяких демонстраций и заявок на благодарность выручить несчастливца и в мелкой, и в серьезнейшей беде. Рыцарски вызволить, помочь выбраться из служебных или житейских передряг. Чуткость не иссякала в ней, готовность встать на защиту не меркла.

…Была царственно красива, ей поручали экскурсионное обслуживание заезжих высокопоставленных персон. Казалось бы, такая участь – служебный успех благодаря незаурядной красоте – могла бы избаловать, совратить человека. Но у него, у этого человека, был, в придачу к красоте, на удивление стойкий, независимый характер. Достоинство не зависело от карьеры, от бренности какого бы ни было успеха. Честь не шла на компромиссы, была неподкупна… А как умела вдохновляться Юлия Ивановна, как светлела, радостью и энергией загоралась от проявлений чьей-то духовной красоты, от искусства. Помню интересные ее рассказы о русских художниках – прямо в залах художественного отдела, перед картинами...

Неизменно вспоминаю ее, когда случается бывать в Софии перед Рождественским иконостасом: там, за иконами, за Тихвинской Богоматерью, когда-то было рабочее место Никитиной…».