Комсомольский секретарь, ты вечно будешь юной совестью моей!

В 1970 году в Западном районе Новгорода, вдоль железной дороги, пролегла новая улица. 27 апреля того же года ей было присвоено имя Саши Устинова – партизана-подпольщика, вожака довоенной новгородской комсомолии. На то время это была самая молодая улица в городе, и население было ей под стать – первыми новоселами стали студенты политехнического института, поселившиеся в одном из новеньких общежитий.

В те годы на улице Саши Устинова нередко можно было встретить немолодого человека с боевыми наградами на груди. По всему было видно, что ему нравится бывать здесь, где кипела и звенела юность. А еще Михаил Александрович Устинов, учитель истории новгородской 11-й школы, приходил сюда за воспоминаниями – это была улица его старшего брата.

Воспоминания начинались с озорного детства в деревне Нильско Новгородского района, где они с Сашей и его друзьями пропадали на реке и в лесу – были заядлыми рыбаками и грибниками. Но беззаботное Сашино детство кончилось, когда в 1931 году семья Устиновых одной из первых вступила во вновь организованный колхоз. Кулацкие поджоги следовали один за другим, и Саша вместе с отцом сбивал пламя с колхозных построек. Так, под кулацкие выстрелы, под жар горящих овинов и скотных дворов, под песню на притихшем берегу «Наш паровоз, вперед лети» он и рос.

В 1935 году семья переехала в Новгород, в Никольскую слободу, и Саша пошел учиться в Новгородский учительский институт. Закончив его, преподавал историю в одной из школ Новгорода, а затем в ремесленном училище. Грамотный, инициативный учитель вскоре был избран секретарем комсомольской организации училища, затем членом горкома ВЛКСМ.

А в 1941 году Александр занял хлопотную должность первого секретаря Новгородского городского и районного комитетов комсомола. В довоенном Новгороде его хорошо знали. Высокая должность не испортила Александра: он оставался простым, жизнелюбивым, умел дружить. Новгородская малышня обожала его и с нетерпением ожидала его возвращения с работы. Частенько можно было увидеть такую картину: высокий, худой первый секретарь горкома комсомола, весь облепленный детворой – двое сидят на плечах, еще двое держатся за руки, остальные теснятся рядом – шагал по улице, ведя задушевные беседы. «Педагогика была его призванием», – вспоминал брат, Михаил Александрович.

Когда началась война, Александр Устинов вместе со своими комсомольцами участвовал в оборонительных работах: рыл окопы, противотанковые рвы – все надеялись отстоять Новгород. На фронт ежедневно уходили товарищи по комсомольской работе, друзья детства. Дважды подавал Александр заявление с просьбой отправить его в действующую армию, и каждый раз получал отказ по состоянию здоровья.

– Как же так? – спрашивал себя Саша. – Я, комсомольский секретарь, вожак молодежи, и остаюсь в стороне?

У него была серьезная форма туберкулеза, но мириться с этим он не желал. И он нашел свое место в партизанском строю. Когда после кровопролитных боев за Новгород был получен приказ оставить город и в ночь с 14 на 15 августа уходили последние его защитники, в окрестные леса отправились пять партизанских отрядов, сформированных из местных жителей. С одним из отрядов под командованием бывшего директора хлебозавода Николая Чернецкого, с винтовкой на ремне, уходил и комсомольский вожак Александр Устинов.

Отряд базировался в Большезамошском сельсовете Новгородского района, где заранее были заложены склады с продовольствием и боеприпасами. Вместе с бойцами отряда Устинов ходил в разведку, налаживал связи с местным населением, участвовал в боях и диверсиях. В январе-феврале 1942 года началась Любанская операция, и 2-я Ударная армия ворвалась в этот болотистый край. Но уже весной 1942-го отряд Чернецкого выводил из окружения большую группу воинов 2-й Ударной.

Вот тогда Саша узнал и увидел, что такое война. В одном из писем, адресованных матери, он писал:

«… Сегодня, т.е. 3 марта, вернулся из первой поездки по территории, которая была оккупирована немцами. Ты не можешь себе представить, как изуродовали немцы эту часть нашего района. Больших деревень, которые были разбросаны по берегам Волхова уже нет, они все сожжены, и только торчащие из-под снега металлические кровати и печи напоминают, что здесь когда-то были деревни. Большая деревня Финёв Луг, расположенная рядом с Рогавкой и тянувшаяся вдоль дороги на несколько километров, залитая ослепительным электричеством Волховстроя, полностью уничтожена, и только обгоревшие деревья по обеим сторонам дороги говорят, что здесь кто-то жил. Мама, там, где немцы отходят с боем, они все уничтожают, превращая место в пустыню. Остаются целыми лишь те деревни, из которых немцы удирали без штанов под ударами Красной Армии. Так они бежали из деревни Вдицко и Рогавки, где оставили все цело и оставили много награбленного. Видел карту нашего города, сделанную на основании снимка с самолета. На этой карте видно, что наш дом сгорел, целы пять домов от сельсовета, а ведь наш – седьмой. С населением оккупированной территории немец расправляется очень жестоко, за малейшее неповиновение людей расстреливают, расстреливают просто без причины, бритая голова – партизан, и расстрел, военный ремень – тоже расстрел. В обращении с людьми употреблялись два слова: «капут» и «пух» они говорили всем...»

От хождения по лесам и болотам у Саши обострилась его болезнь, появился удушливый кашель, и он слег на больничную койку. Но едва поправившись, пришел в райком партии требовать снова послать его за линию фронта.

В июле 1942 года из девяти комсомольцев и коммунистов была создана подпольная группа для работы в тылу врага. Она должна была установить связь с населением Новгородского, Солецкого, Батецкого районов, поднимать его на активную работу против оккупантов. Во главе группы стал Михаил Васильевич Юдин – первый секретарь Новгородского горкома партии. Заместителем Юдина был назначен Саша Устинов.

Теплой июльской ночью 1942 года группа с самолета, на парашютах, высадилась в районе Стеховского болота недалеко от Видогощи. Первым прыгнул Саша и зажег сигнальный костер. У огня собрались шестеро, троих не было. Спрятав парашюты и рюкзаки, подпольщики пошли искать пропавших товарищей. Только на другой день они увидели своего товарища Толю Алферьева. Тот неподвижно стоял на открытой поляне – он попал в руки гитлеровцев, и они, обезоружив комсомольца, выставили его на видное место как приманку для остальных. Группа, не приняв боя, отошла вглубь леса. Сердца подпольщиков сжимались от ненависти, но рисковать было нельзя – задание должно быть выполнено. Разведчиков Никитина и Шаркова найти так и не удалось.

Шестеро отправились в свой поход по занятой врагом территории. Началась трудная и опасная жизнь. Подпольщики решили не строить ни постоянного, ни временного лагеря, а постепенно передвигаться по району. Саша, как правило, был ведущим: за время своей партизанской жизни он получил богатый опыт хождения по лесам. По дорогам, где вела наблюдение группа Юдина, шло интенсивное передвижение вражеских войск. Большинство населенных пунктов было занято немцами. Часть деревень была сожжена. Колхозные поля пустовали – их некому было обрабатывать; лишь кое-где жители убирали поспевшие хлеба.

В деревнях бойцы партийно-комсомольской группы Юдина проводили беседы с населением, разоблачая лживую пропаганду гитлеровцев, раздавали газеты и листовки. Проводили собрания, призывали прятать урожай и не сдавать хлеб. Радистка Валя Иванова по радиостанции «Север» принимала сводки Совинформбюро, которые затем размножались на гектографе и в виде листовок распространялись среди населения. В бывшем Партизанском крае подпольщики видели следы зверств немецких захватчиков. Настроение было тяжелое, почти каждая семья оплакивала своих близких, погибших от рук палачей. В этой обстановке огромное значение имело правдивое слово.

В первой половине сентября 1942 г. начались столкновения с карателями. До гитлеровцев дошла молва, что по деревням ходят председатель новгородского горсовета Юдин и секретарь райкома комсомола Устинов с вооруженным отрядом партизан и поднимают население на активную борьбу с фашистскими захватчиками. На поиски группы были брошены полицейские и карательные отряды. За головы Юдина и Устинова немцы обещали большую награду.

Взбешенные дерзостью подпольщиков, каратели рыскали по лесам, устраивали облавы в населенных пунктах. Все чаще и чаще группе приходилось уходить от преследования противника. Маневрируя, подпольщики старались уклониться от боя, но его не всегда удавалось избежать. Устинов всегда прикрывал отход. Когда кто-то пытался заменить юношу, он обычно отвечал: «Это мое дело. Да к тому же на моих длинных ногах легче вас догонять!»

В одном из таких боев Сашу ранило, но, несмотря на это, он отбил атаку и, прихрамывая, опираясь на палку, догнал товарищей. Но в октябре 1942 года у деревни Переходы Поддорского района он вновь был тяжело ранен – наступил на противопехотную мину.

Саше становилось все хуже и хуже, но он молчал, не жаловался, только до крови кусал губы. В это время на след группы напал карательный отряд. Нужно было принимать срочное решение: раненый связывал движение группы и обрекал на гибель всех остальных. И тогда все решил Саша: он категорически потребовал, чтобы его оставили в лесу. «Оторветесь, а потом вернетесь за мной, отнесете меня в какое-нибудь селение, врача найдете, – успокаивал товарищей Александр. – А сейчас я требую – оставьте меня и уходите».

Только через несколько дней подпольщики смогли вернуться к месту, где оставили Сашу. Его нашли у небольшой потемневшей воронки от разорвавшейся мины. Он лежал лицом вниз, как бы обнимая родную землю. В пилотке лежала нацарапанная карандашом записка: «Дорогие друзья! Я любил жизнь и мою прекрасную Родину. Если останетесь живы, передайте привет моим друзьям – ленинградским и новгородским комсомольцам. Прощайте, товарищи!»

С самого первого дня после освобождения Новгород стал залечивать раны. В родной город стали возвращаться люди и браться за дело. Первым руководителем исполнительной власти освобожденного Новгорода стал Михаил Васильевич Юдин. Новгородцы помнили, как Юдин руководил городом перед войной, затем организовывал из местных жителей партизанские отряды в новгородских и ленинградских лесах – за это горожане глубоко его уважали и ценили.

Сам Михаил Васильевич Юдин не уставал рассказывать о своем замечательном помощнике по подполью Саше Устинове и сожалел, что никогда тому не увидеть, как преображается и хорошеет город, где его помнили и любили. Во многом благодаря стараниям Юдина Александр Устинов был награжден посмертно орденом Отечественной войны I степени и медалью «Партизану Великой Отечественной войны I степени».

В Новгороде память о светлом юноше, мечтавшем посвятить себя учительскому труду, продолжает жить в названии улицы. В марте 1984 года на фасаде дома № 3 была установлена мемориальная доска в честь героя-подпольщика. А позднее здесь раскинулись корпуса Новгородского университета, и студенческая молодежь вновь и вновь шагает по улице с молодым, звонким именем Саши Устинова.