Русский Тициан с берегов Керести

Василий Андреевич Тропинин. Его называли русским Тицианом за теплый, золотистый колорит, а грациозные женские головки его белошвеек и кружевниц доставили ему славу «русского Греза».

Жизнь не баловала его: крепостной новгородского помещика Миниха, затем его детей, художник только в 47 лет получил вольную. Причем только личную – его любимый сын оставался крепостным еще 6 лет.

Жизнь не баловала его, но и не озлобила: все, кто знал Василя Андреевича, отмечали неизменную доброжелательность, простоту общения, скромность. Этот добрый взгляд художника – он во всех его портретах. А их порядка трех тысяч, огромная галерея его современников. На его романтических и реалистических портретах можно видеть важных сановников и простых ремесленников, деятелей русской культуры и коммерсантов-купцов, героев войны и крепостных-дворовых людей, пожилых и юных, богатых и нищих… И три легендарных портрета, ставшие визитной карточной Тропинина, сияют, как недосягаемые вершины в его творчестве – портреты сына, кружевницы и Пушкина…

Василий Андреевич Тропинин родился в д. Корпово Грузинского погоста Новгородской губернии (ныне это Чудовский район Новгородской области), в семье крепостного крестьянина, принадлежавшего графу А.С. Миниху. Отец будущего художника служил управляющим имения, за честную службу получил от графа вольную. Однако на его детей вольная не распространялась, и они продолжали считаться крепостными.

Начальное 4-х классное образование Василий получил в народном училище в Новгороде – все благодаря стараниям отца. Здесь же пробудилась у него страсть к рисованию. Вскоре юный Тропинин оказался в числе приданого дочери Миниха, вышедшей замуж за графа И.И. Моркова, и поступил в услужение новому хозяину. Тот не одобрял увлечения своего крепостного рисованием. И 22-летний Тропинин был отправлен в Петербург обучаться кондитерскому делу – в те времена профессия кондитера требовала еще и способности изображать фигуры людей и животных на помпезных тортах и изящных пирожных.

Осваивая «сладкую» профессию, Василий тайком посещал лекции в Императорской Академии художеств. Петербургские родственники Моркова, посмотрев рисунки крепостного, уговорили графа отдать Тропинина учиться в Академию художеств, пообещав оплатить обучение (по уставу Академии, крепостные могли быть лишь вольнослушателями за соответствующую плату).

Тайны живописного ремесла крепостной самородок, как «посторонний ученик», постигал в мастерской знаменитого художника, профессора С.С. Щукина. Среди сверстников-приятелей Тропинина по Академии были будущие знаменитости – живописец О.А. Кипренский и гравер Н.И. Уткин. В 1804 году на академической выставке Тропинин впервые представил свою работу «Мальчик, тоскующий об умершей своей птичке» (портрет воспитанника Академии А. Винокурова). За эту картину с трогательным сентиментальным сюжетом молодой художник был удостоен Малой золотой медали и похвалы адъюнкт-ректора Академии И.И. Акимова и императрицы Марии Федоровны, посетившей выставку. Тогда же академическое начальство, узнав, что один из лучших студентов продолжает являться крепостным, обещает выхлопотать для Тропинина вольную. Но граф Ираклий Морков, недовольный интересом высокопоставленных особ к своему крестьянину, тут же отозвал его из Петербурга в свое новое имение на Украине. Здесь, в малороссийской глуши, Василий Тропинин становится домашним живописцем и архитектором, учителем рисования графских детей. А чтобы крепостной художник знал свое место, ему велено было исполнять еще и обязанности дворового человека – лакея, буфетчика, кондитера и даже пастуха.

С началом Отечественной войны 1812 года хозяин, граф Морков, боевой генерал, кавалер ордена Святого Георгия второй степени, был избран в руководство Московского ополчения. Следом за ним с обозом хозяйского имущества прибыл в древнюю столицу и Василий Тропинин. 

После изгнания Наполеона жизнь в сгоревшей Москве постепенно оживала. В дворянских особняках, вместо сгоревших в московском пожаре полотен, возрождались фамильные портретные галереи. И Василий Тропинин вновь занялся живописью. В графском особняке, отстроенном после пожара, ему была выделена мастерская, где он писал портреты своих хозяев, их близких и знакомых. Появились и заказы – богатое купечество, не желая уступать в благородстве знати, тоже желало иметь свои живописные родословные.

Совершенствуя свое мастерство, стремясь овладеть профессиональными «секретами», Тропинин увлекся копированием картин старых мастеров из московских частных коллекций. Очень скоро Василий Тропинин приобрел в Москве известность хорошего портретиста. «Отечественные записки» даже удостоили художника лестной оценки: «Тропинин, крепостной человек графа Моркова. Он также учился в Академии художеств и имеет счастливое дарование и склонность к живописи. Колорит его похож на Тицианов».

У просвещенных почитателей русского Тициана его положение крепостного вызывало удивление, доходящее до крайнего возмущения. В свете графу Моркову не давали прохода, требуя у него предоставления свободы талантливому крепостному художнику. Под давлением общественного мнения крепостник был вынужден уступить: в мае 1823 года, в возрасте 47 лет, в качестве пасхального подарка Василий Тропинин получает вольную грамоту. Один из своей семьи: его сын так и остался крепостным…

Теперь у Василия Андреевича появилась долгожданная возможность жить самостоятельно и заниматься делом, которое он любил больше всего на свете. Он озаботился получением статуса профессионального художника, и в том же заветном 1823 году за представленные в Академию живописные работы получил звание «назначенного в академики». В числе этих работ была и только что написанная «Кружевница». Красавица-мастерица с сердечной полуулыбкой очаровала всех: «и знатоки, и незнатоки приходят в восхищение при взгляде на сию картину, соединяющую поистине все красоты живописного искусства: приятность кисти, правильное, счастливое освещение, колорит ясный, естественный. Сверх того в самом портрете обнаруживается душа красавицы и тот лукавый взгляд любопытства, который брошен ею на кого-то вошедшего в ту минуту. Обнаженные за локоть руки ее остановились вместе со взором, работа прекратилась, вырвался вздох из девственной груди, прикрытой кисейным платком, – и все это изображено с такой правдой и простотой», – писал о картине знаменитый издатель П.П. Свиньин.

По правилам Академии художеств, чтобы перейти из «назначенного» в действительные академики, Тропинин должен был исполнить большое поколенное изображение одного из членов Совета Академии. Таковым стал портрет профессора-медальера К.А. Леберехта, за который в 1824 г. В.А. Тропинин был удостоен звания академика портретной живописи.

Неустанное творчество сделало художника ведущим портретистом первопрестольной. Он создал огромную портретную галерею своих современников. Выполненные им изображения видных городских сановников украшали залы городских учреждений, влиятельных обществ. Тропинин запечатлел целый ряд героев-победителей Отечественной войны 1812 года, и портреты эти были использованы английским художником Доу при создании Военной галереи Зимнего дворца.

Среди частных заказных работ одним из самых известных стал прижизненный портрет А.С. Пушкина, заказанный его другом Соболевским. Портрет поражал современников как удивительным сходством с поэтом, так и осознанием исторической значимости образа. А одним из любимых самим художником был портрет Карла Павловича Брюллова, написанный в знак дружбы и уважения. Василий Андреевич гордился дружбой с «Карлом Великим»: тот высоко ценил талант Тропинина и отказывался писать портреты москвичей, говоря: «У вас есть собственный превосходный художник».

В.А. Тропинин стоял у истоков знаменитого Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Его предтечей стал открывшийся в Москве в 1833 г. публичный художественный класс, где Тропинин на общественных началах занимался с учениками.

В начале 1850-х годов необыкновенная популярность Василия Тропинина стала угасать. Богатую Москву в поисках заработка наводнили художники-иностранцы с их бойкой и недорогой кистью. Пожилому художнику, работавшему на совесть, с тщанием и вдохновением, за долгие годы творческой жизни сохранившему вкус и качество безукоризненного мастерства, трудно было соперничать с ними в скорости «производства картин».

Но он был привычен к ежедневному труду, даже если не было заказов. Его поздние портреты, написанные в основном для себя – серия полотен, героями которых стали «незаметные» жители Москвы. Это нищие, отставные солдаты-ветераны, старики и старухи, мальчики-слуги, швеи и прачки, гитаристы и девушки за рукоделием – люди, занятые повседневным трудом, в окружении привычных им предметов. С какой уважительностью запечатлены они на полотне, как непринужденны образы, как неповторима каждая личность! Полная палитра социальных типажей русского общества середины XIX века, которая не имеют равных в отечественном искусстве.

После смерти жены, в 1855 году, художник переехал в Замоскворечье. А через два года его похоронили на Ваганьковском кладбище в Москве.

В память о крупнейшем мастере русского портрета Василии Андреевиче Тропинине установлена памятная доска на доме, где он тридцать лет жил и работал (это угол московских улиц Волхонка и Ленивка). А в Замоскворечье в 1969 г. открыт Музей Тропинина и московских художников его времени.

Многочисленные произведения выдающегося мастера украшают залы главных художественных музеев страны – Третьяковской галереи, Русского музея, а также картинных галерей многих городов России. В том числе и его новгородской родины.

Три картины В.А. Тропинина хранятся в Новгородском музее: «Портрет молодого человека из семьи Голицыных», «Швея за прошивками» (один из вариантов знаменитой «Кружевницы») и «Женский портрет».

В 1997 г. в г. Чудово Новгородской области, в память о знаменитом земляке, перед зданием Детской школы искусств был установлен бюст Василия Андреевича Тропинина.

________________________

По-прежнему стоит на берегу реки Кересть деревня Корпово – родина художника. От бывшей помещичьей усадьбы в деревне сохранились остатки парка. А в Новгороде, на древней Посольской улице, сохранилось здание бывшего народного училища, куда мальчик Тропинин бегал постигать чтение, письмо и арифметику. Конечно, за 200 лет оно сильно изменило свою фасадную декорацию и обросло собственной историей: успело побывать и гимназией, и Контрольной палатой, а в начале XX в. инженер Корсаков устроил в нем спиртоочистительный завод, просуществовавший до 1920-х гг. Но это уже совсем другая история….