«Вся в цветах бежит река Ловать…»

И у нас на фронте тоже лето. 
Вся в цветах бежит река Ловать. 
Вся земля по-летнему одета. 
В летней форме легче воевать.

От дождя трава ложится косо – 
Сенокосу надо быть давно, 
Да не будет нынче сенокоса: 
Это поле – минное оно...

Когда автора этих строк, поэта Сергея Смирнова, спрашивали, за что он получил орден Красной Звезды, он неизменно отвечал: «За сочинение и чтение стихов. Никаких подвигов я не совершал. Просто – за стихи. Сам, как говорится, удивляюсь…»

На фронт его не брали. Все московские военкоматы, пороги которых штурмовал рвавшийся на войну доброволец, начинающий поэт Смирнов, дружно его забраковали. Без всяких медицинских комиссий одного взгляда на его небольшой горб (память о детской травме) было достаточно для заключения: не годен. Но он не отчаивался, и ему повезло. От офицера, находившего в столице в краткосрочном отпуске, Сергей узнал, что знаменитой Панфиловской дивизии понадобился поэт. Всеми правдами и неправдами он добился увольнения с оборонного завода, сдал бронь и осенью 1942 года уехал с бравым капитаном-панфиловцем в дивизию – с белым билетом о своей непригодности и гражданским паспортом.

Панфиловская дивизия, покрывшая себя неувядаемой славой в Московской битве, затем в первую трудную военную зиму сражавшаяся под Старой Руссой и Демянском, осенью 1942-го дислоцировалась под Холмом. Закрепившись на восточном берегу Ловати, панфиловцы держали активную оборону на рубеже Мильково-Межня-Снегирево.

Именно сюда, в район Холма, и прибыл белобилетник Сергей Смирнов. «Статный, властный, чем-то напоминающий Чапая, комиссар Логвиненко, узрев меня, требовательно произнес: «Направление!». А я с чувством вызова ответствовал: «Райвоенкомат не брал меня в армию. Поэтому я приехал к вам по собственной инициативе. Вот – говорю, – мои верительные грамоты: партбилет, паспорт и справка из института…». Наверное, комиссару понравился такой ответ – в тот же день недавний московский студент-сочинитель стал солдатом, гвардии рядовым прославленной воинской части.

Сергей Смирнов мечтал, что ему тут же выдадут винтовку – и в бой! Но старшина музыкантского взвода, куда он был определен, оглядев новичка, отрядил его на кухню. И только после того, как тот нарубил дров, начистил картошки и написал задорные гвардейские частушки для дивизионного ансамбля, довольный старшина доложил по начальству: дельного человека прислали!

Так началась служба гвардии рядового Смирнова как фронтового красноармейского поэта – в этом звании и должности он прошел всю войну. Здесь, на древней новгородской земле, поэт наконец ощутил свою причастность к воюющему народу.

О винтовке пришлось забыть. Ему было строго приказано: в составе политотдела дивизии его воинская специальность – чтение своих стихов в полках, батальонах и ротах.

Выступал Смирнов очень часто, иногда несколько раз в день: у связистов, в санбатах, перед пехотинцами. Его знали и ждали, когда с импровизированной сцены прозвучит: «А сейчас выступит известный вам товарищ, наш дивизионный поэт…». «Лучше, благодарней, чем солдатская аудитория, трудно себе представить. Попробуй перед бойцами переднего края прочесть халтуру – сразу получишь отставку!!!», – вспоминал Сергей Васильевич.

Требования к дивизионному поэту были строгие. Как-то пригласил комиссар полка: «А ну прочти свои творения!». И тут же, в присутствии солдат, отругал: «Не то! Злости к врагу мало. Ты нам дай такое, чтобы в бой вело, чтобы страсть звучала, чтобы хотелось выучить наизусть».

А редактор дивизионки Кузнецов, тот наоборот: «Подготовь-ка целую стихотворную полосу. Да не такую, где лозунги и призывы, а чтобы и про любовь, и про отчий дом, и про солдатское житье-бытье. Да главное, чтобы с улыбочкой, с юморком, а то горького у нас и так хоть отбавляй…».

Что написать? Как-то в придорожном бурьяне на глаза поэту попался брошенный солдатский котелок, помятый и искореженный. Поднял его и вдруг подумал, как такая вещь дорога каждому бойцу. Так родилось знаменитое смирновское стихотворение «Котелок».

Он читал его перед солдатами, эту незамысловатую историю о том, как помятый и вроде бы непригодный котелок не подвел, и еще не раз выручал бойцов: в нем отлично разваривалась картошка и дымился ароматный чай. И каждое чтение превращалось в коллективное действо. Когда поэт доходил до последних строк:

– тут он стучал себя по лбу, и аудитория – русские, казахи, киргизы, узбеки – весело выдыхала: котелок!

А перед наступлениями панфиловцы, замерев, слушали своего вдохновенного поэта:

Когда в напряженную тишину падали последние строки, гремели аплодисменты. Аплодировали стоя, скандируя – «Ура панфиловцам!». И казалось, крикни поэт «Вперед!» – и вся дивизия ринется за ним.

Газета 22-й армии «Вперед за Родину!» в статье «Красноармейский поэт» писала: «Гвардейцы знают наизусть многие доходчивые стихи Смирнова. Их исполняет ансамбль красноармейской самодеятельности. Их вырезают из фронтовых газет и посылают в тыл. Гвардейцы любят своего поэта. К Смирнову часто приходят из подразделений и дают ему боевой заказ – увековечить память гвардейцев, совершивших подвиг. Стихи Смирнова воины воспринимают, как своеобразную награду...». Из наказов бойцов родились стихотворения «Бессмертие» памяти снайпера-панфиловца Адыбекова, «Шиповник» – посвящение разведчице Жене Ивановой.

В марте 1943 года Панфиловская дивизия в составе 2-го гвардейского корпуса влилась в 22-ю армию. В победном марше на Прибалтику, бок о бок с однополчанами-панфиловцами, шагал фронтовыми дорогами и гвардии поэт Сергей Смирнов.

После Победы Сергей Васильевич Смирнов вернулся к литературному труду. Некоторое время работал поэтом-сатириком в выездных редакциях газеты «Правда», был членом редколлегий журналов «Москва» и «Крокодил». Тонкому лирику Смирнову было подвластно и острое перо сатиры; его короткие басни расходились на цитаты – этот жанр он отработал до совершенства.

Более тридцати лет преподавал в Литературном институте, вел поэтический семинар, напутствуя своих студентов заповедью: «писать надо тонко, словно в руках у тебя – гусиное перо…». Его воспитанниками были известные поэты Сергей Орлов и Егор Исаев.

В 1947 году Сергея Васильевича Смирнова приняли в Союз писателей СССР. Одна за другой выходили книги со стихотворениями и поэмами, среди которых – автобиографическая поэма «Свидетельствую сам», «Сердце и дневник» о маленькой ленинградке Тане Савичевой. Поэт-фронтовик так и не ушел с передовой – военная тема продолжала быть одной из главных в его творчестве.

В строках, пришедших с фронта, лирика Сергея Смирнова восходит к высоким обобщениям: будь то котелок, ставший символом солдатской сметки, или кошка, ждущая своих хозяев на пепелище среди грохота орудий переднего края. Наивысшим выражением благородства и человечности русского солдата, извечной славянской жалости к поверженному врагу стало стихотворение, вошедшее во все антологии фронтовой поэзии: 

А еще были песни. Знаменитый композитор Борис Мокроусов так заинтересовался нежной, певучей поэзией Смирнова, что создал целый цикл песен на его стихи. Но особая популярность выпала на долю песни «Назначай поскорее свидание»:  

Это был настоящий шлягер пятидесятых годов прошлого столетия. Любимая песня наших мам, бабушек, чья молодость пришлась на первые послевоенные десятилетия. Девочек, мечтавших о любви и свиданиях во времена, когда на городских танцплощадка и в деревенском кругу им нередко приходилось танцевать друг с другом – кавалеров повыбила война…

--------------
Песню «Назначай поскорее свидание» помнят и сейчас. Для многих она – дорогой привет из детства, где не было телевизоров и компьютеров, зато дома пели, семьями ходили друг к другу в гости:

«Песня моего детства... одна из застольных песен наших родителей и их друзей»;
«Когда была маленькая, пели ее вместе с папой...»;
«Эту песню любила петь моя мама. Хотя мне и было 4-5 лет, она осталась у меня в памяти так же, как и мама, которая ушла слишком молодая, и песня напоминает мне о ней»;
«Отец был очень красивым, мама симпатичная. Маме было нелегко. Отец отлично исполнял этот романс …»
(из комментариев в Интернете к ролику с песней).
--------------

Эти трогательные воспоминания, окрашенные милой, наивной и такой душевной песней – они дорогого стоят. Песня ушла в народ настолько, что многие вообще считали ее народной; она пелась в различных вариантах – кому как нравилось...

Не забудем – ее вместе с композитором Мокроусовым подарил народу замечательный поэт Сергей Васильевич Смирнов. Гвардии рядовой легендарной Панфиловской дивизии. Поэт негромкой может быть славы, но со своим словом – дружелюбным, заботливым, простым и мягким, как всякий русский стих, врачующий душу и правильно выстраивающий жизнь. Со своим местом – на войне, во фронтовой поэзии и в литературе.