Русский посланник в Европе Деметрий Эразмий. 
В Новгороде его называли Митица Малый…

Дмитрий Герасимов – одна из ярчайших личностей XVI века, выдающийся книжник, переводчик, дипломат, ученый, путешественник, писатель, один из первых посредников между европейской культурой эпохи Возрождения и Московским государством.

По русским летописям и европейским хроникам известен также как посол Дмитрий, Дмитрий Толмач, Митя Малый, толмач латинский (как называет его Никоновская летопись), Дмитрий Схоластик, Деметрий Эразмий (Demetrius Erasmius). Что касается прозвания «Герасимов», то полагают, что это или фамильное прозвище, или отчество, или же прозвище по имени старшего брата, монаха-книжника Герасима Поповки, трудившегося в Новгороде при дворе архиепископа Геннадия (Гонзова).

Достоверно место его рождения не установлено, но принято считать Дмитрия Герасимова уроженцем Новгородской земли – именно в Новгороде началась его карьера переводчика и дипломата, сложились устойчивые связи его с новгородской кафедрой. 

В юности Дмитрий Герасимов учился в Ливонии, где в совершенстве овладел немецким и латинским языками. Он был одним из первых русских, учившихся в западноевропейской школе.

В 1480-90 гг. Дмитрий Герасимов жил в Новгороде, в доме архиепископа Геннадия, входил в состав литературного кружка, собранного при дворе владыки с целью создания и распространения церковной и полемической литературы. Главным хранителем и производителем дел был старший брат Дмитрия Герасим Поповка, ставший к тому времени владычным архидиаконом. Вероятно, именно положение младшего брата и вызвало его новгородское прозвание – в Новгороде Дмитрия Герасимова называли Митя (Митица) Малый или Малой (хотя есть и другая версия – чтобы отличать его от коллеги по литературному кружку Дмитрия Траханиота, прозванного Дмитрием Старым).

Дмитрий Герасимов входил в ближайшее окружение свт. Геннадия. Активно участвовал в борьбе новгородского владыки с еретиками: в разгар этой борьбы, по заказу новгородской кафедры, Герасимов перевел с латыни два антииудейских трактата – «Contra perfideam Judeorum» Николая де Лиры и труд Самуила Евреина, изданный в Кёльне в 1493 году. В 1495 или 1499 г. Дмитрий Герасимов сопровождал владыку Геннадия в поездке в Псков, где развернулась дискуссия по поводу местной иконы, изображавшей царя Давида в образе Христа рядом с распятым серафимом.

Считается, что по поручению архиепископа Геннадия Дмитрий Герасимов в 1490/95 г. создает «Повесть о белом клобуке» – религиозно-мистическое сочинение о чудесном появлении на Руси христианской святыни – византийского «белого клобука», символа высшей церковной власти, ставшего частью облачения новгородских архиепископов. В повести озвучены притязания новгородской церкви на особое место среди православных епархий: белый клобук переходит туда, где единственно «сияет истинная вера» – в  Новгород, который, таким образом, становится преемником древнего благочестия Рима и Византии. Справедливости ради следует сказать, что ряд исследователей, среди них С. Лурье, считает, что «Повесть о клобуке» – более позднего происхождения, она отражает реалии 2-й половины XVI в. и не может принадлежать Дмитрию Герасимову. 

Для переводческой деятельности Геннадиевского кружка в Новгороде в качестве авторитетного образца большое значение имела «Грамматика» Э. Доната, которую Дмитрий Герасимов перевел еще во время своей учебы в Ливонии, а затем неоднократно перерабатывал. Существуют также косвенные сведения об использовании герасимовской русской версии «Доната» при обучении в Новгороде латыни при архиепископском дворе. 

Не остался Дмитрий Герасимов в стороне и от эпохального события – создания в 1499 году первой славянской Библии, получившей название Геннадиевской. Впервые в истории славянской письменности в Новгороде были переведены на русский язык все библейские книги и собраны в единый кодекс. Дмитрий Герасимов участвовал в переводе с латыни отдельных книг Геннадиевской Библии, осуществил перевод надписаний псалмов из немецкой Псалтири вместе со своим многолетним сотрудником и коллегой по Посольскому двору, видным московским дипломатом Власом Игнатовым 

С начала XVI века деятельность Дмитрия Герасимова связана с Москвой. Он состоит переводчиком (толмачом) Посольского двора (впоследствии Приказа). Его привлекли к работе по переводу греческих книг, которым занимался по поручению великого князя Василия III прибывший с Афона преподобный Максим Грек Святогорец. Трудились они своеобразно – Герасимов не знал греческого, а Максим – русского, поэтому общались они на латыни. Максим переводил греческий текст на латынь, а Герасимов – с латыни на церковнославянский язык. «А мы с Власом (Игнатовым) у него сидим переменяяся: он сказывает по-латыньски, а мы сказываем по-русски писарем», – так Дмитрий Герасимов рассказывал о совместной работе с Максимом Греком в послании Мисюрю Мунехину. 

Как переводчик (толмач), Герасимов участвовал в посольствах Василия III в Швецию, Данию, Норвегию, Пруссию (к великому магистру ордена) и Священную Римскую империю к императору Максимилиану I. Сведения об участии Герасимова в посольской миссии в Норвегию и Данию мы находим у С. Герберштейна, имперского посла, автора знаменитых «Записок о Московии», с которым Герасимов был знаком лично. Дмитрий Герасимов был русским посланником при дворах шведском, датском, венском и римском. На дипломатическом поприще он сыграл значительную роль в распространении в России знаний о Западе, а также на Западе – о России. 

Особую известность принесло Дмитрию Герасимову его пребывание в Риме в качестве посланника великого князя. Когда над Европой нависла османская угроза, в Ватикане озаботились созданием коалиции для борьбы с турками, в которой хотели видеть и Московию. С этой целью в 1525 г. в Москву прибыло посольство от Римского папы Климента VII. 9 апреля 1525 года, в ответ на это посольство, Василий III отправил Герасимова в Италию с грамотой, в которой давал свое согласие на участие в Лиге против мусульман. 

В июне 1525 года русский посланник Василия III Дмитрий Герасимов (правда, не имевший полномочий вести переговоры) прибыл в Ватикан. Он был представлен папе Римскому, повелевшему принять русского посла «в самой великолепной части Ватиканского дворца». От своего и государева имени русский посол Дмитрий Герасимов преподнес понтифику в дар собольи меха и портрет Василия III, ставший с этого времени известным в Европе.

Находясь в Риме, Герасимов проявил завидную любознательность – посетил сенат и папское богослужение, с восхищением осмотрел святые храмы города и развалины былого римского величия.

Итальянцам пришелся по нраву блестяще образованный, легкий в общении, остроумный и веселый русский посланник. Писатель и историк Паоло Джовио (известный в России под именем Павла Иовия Новокомского) охарактеризовал Дмитрия Герасимова как «человека опытного в делах государственных и особо сведущего в Священном Писании». «Посол Деметрий Эразмий» – так на латинский манер называли Герасимова в Италии – сыграл выдающуюся роль в сообщении европейской науке сведений о России. На основе бесед с русским дипломатом П. Джовио составил описание Московии, содержащее множество географических и историко-культурных сведений, которое затем включил в свое сочинение «Посольство Василия Ивановича великого князя Московского к папе Клименту VII». В этом сочинении представлен и Новгород, как бывшая столица государства, славившийся «бесчисленным множеством своих строений, свои выгодным положением при обширном и богатом рыбой озере, и, наконец, древнейшим и весьма уважаемым московитами храмом Св. Софии». Правда, итальянец полагал, что в Новгороде «царствует вечная зима и мрачная, продолжительная ночь». 

Географические знания всегда входили в круг интересов Дмитрия Герасимова – недаром П. Джовио называл Герасимова «русским Колумбом». В Рим Дмитрий Герасимов привез «Писцовую карту России», составленную им лично по описаниям и опросам. Эта карта стала для итальянского картографа и издателя Батисты Аньезе источником для составления одной из первых карт Русского государства, дошедшей до наших дней. «Карта Московии, составленная по рассказу посла Димитрия» (Moscoviae tabula relatione Dimetrij legati descripta) была издана в Венеции в октябре 1525 года.

В уже упомянутой книге Паоло Джовио «Посольство Василия Ивановича великого князя Московского к папе Клименту VII» высказана мысль о возможности использования Северного морского пути. Считается, что она принадлежит Дмитрию Герасимову: «океан на севере имеет такое огромное протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега, из Белого моря можно добраться на кораблях до страны Китай». Здесь же воспроизведен и чертеж Северного морского пути. Дмитрий Герасимов хорошо знал условия мореплавания на севере – в свое время он был направлен Василием III в Данию кружным путем вокруг Скандинавии – от устья Северной Двины, через Белое и Баренцево моря.

И если историки осторожничают с предположениями, то у составителей капитального труда «История открытия и освоения Северного морского пути», в числе которых известные и авторитетные полярные исследователи Я.Я. Гаккель и А.П. Окладников, сомнений нет – автором первого проекта плавания по Северо-Восточному морскому проходу, от Студеного моря до устья Оби, однозначно назван дьяк Посольского приказа Дмитрий Герасимов. Чертеж Северного морского пути, составленный Герасимовым, считается сейчас самой древней картой Северного Ледовитого океана. Его проект морского сообщения через Северный Ледовитый океан предвосхитил идею сквозного плавания по ледовым морям, осуществленную только в XX веке. Своей смелой идеей Дмитрий Герасимов нанес решительный удар по схоластическим взглядам средневековых географов о недоступности полярных стран для человека и тем самым способствовал утверждению правильных представлений об Арктике. 

К слову, именно Герасимов, как полагают исследователи, познакомил русского читателя с путешествием Ф. Магеллана и его географическими открытиями, осуществив перевод письма Максимилиана Трансильвана (секретаря Карла V). Это очень важный исторический документ – первый европейский отчет о величайшем кругосветном плавании что называется «из первых рук»: Трансильван лично беседовал с завершившим экспедицию капитаном Хуаном Элькано.

После окончания дипломатической миссии в Риме Герасимов 20 июля 1526 г. вернулся в Москву вместе с папским послом. Дмитрию Герасимову 60 лет, по меркам того времени он достиг «маститой старости». Оставив дипломатическую службу, он возвращается в Новгород и целиком посвящает себя книжным трудам. И сведения о нем в исторических источниках исчезают практически на целых десять лет. Последний переводческий труд Дмитрия Герасимова, осуществленный им в Новгороде по повелению Новгородского архиепископа Макария – перевод латинской Псалтири Бруно Вюртцбургского, который он закончил в октябре 1535 года. В приписке к этому труду 70-летний переводчик называет себя «Дмитрий, грешной и мало ученый Схоластик, рекше ученик». Летопись сообщает нам, что «Дмитрей, зовомый Толмач», над переводом «в старости мастите потрудися».

Перевод латинской Псалтири был высоко оценен современниками и получил широкое распространение: он имелся в библиотеках Волоколамского, Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского монастырей; в 1551-1552 гг. священник Сильвестр (новгородский уроженец, наставник молодого Ивана Грозного) сделал его вкладом в Соловецкий монастырь. Новгородский епископ Евгений (Болховитинов) в своем «Словаре историческом о бывших в России писателях духовного чина» (1818) так охарактеризовал этот труд Дмитрия Герасимова: «Переводы сии замечательны наипаче потому, что в такое время, когда Россияне все Латинское считали подозрительным, в Новгороде имели смелость пренебрегать сие всеобщее предубеждение».

Перевод свода Бруно Вюрцбургского – последнее свидетельство о Дмитрии Герасимове. Дата его смерти неизвестна, есть сведения, что он умер и похоронен в Москве. 

Имя Дмитрия Герасимова, выдающегося ученого и дипломата, сегодня известно каждому культурному и образованному человеку. Его славная жизнь и труды навсегда остались в истории русской книжности и европейской культуры. Высоко оценена и его гуманистическая миссия посредника между Европой эпохи Возрождения и молодым Московским государством. 

***

Самое замечательное, что имя Дмитрия Герасимова не застыло бронзой на страницах старых книг и научных трактатов. К его притягательной личности обращается и современная литература. Так, в 2002 г. в издательстве «Вагриус» вышла необычная книга под названием «Дрейф». Написал ее на русском языке итальянец Марио Корти, директор русской службы радио «Свобода», публицист и переводчик, к своему собственному удивлению решивший стать русским писателем (цитата). Жанр и сюжет книги – в ее названии: это дрейф, свободное плавание в исторических параллелях, неординарные, порой неожиданные и провокационные суждения о цивилизационных процессах, о миссиях разных государств в мире. Это книга об очаровательных авантюристах – отважных, любящих риск людях, которые не считаются с реальностью, чего-то добиваются, что-то создают и, в конечном счете, меняют эту самую реальность. И, конечно же, книга о дорогих сердцу автора Италии и России. Именно на этих страницах возникает имя Дмитрия Герасимова. Возникает оно не случайно. Во-первых, это заметная фигура в истории русско-итальянских отношений. Во-вторых, очевидно, что автору глубоко симпатичен этот русский, живший 500 лет назад – с его фантастической карьерой, живостью и восприимчивостью натуры, необычайной коммуникабельностью, пытливым оригинальным умом и пылкой любознательностью (есть подозрение, что они очень похожи – автор и его герой). И наконец, опыт Дмитрия Герасимова понадобился автору в разговоре будущем России: «Мы сейчас живем в глобальном мире. И думаем уже в планетарном масштабе. А роль России будет зависеть от того, как она будет себя позиционировать в этом глобальном пространстве. Мне хотелось бы, чтобы у России появилось моральное превосходство. По-настоящему моральное превосходство. Чтобы – по-достоевски – была вселенскость». Чтобы Россию в этом мире олицетворяли высокообразованные и открытые миру люди, умеющие составить ей международный авторитет и поддержать достоинство государства.

Когда то в Новгороде, с которым так тесно связана биография Дмитрия Герасимова, это хорошо понимали. Здесь, задолго до Петра, не то что окно – двери были распахнуты настежь для европейского сотрудничества, будь то политика, торговля или культура. Здесь блестяще образовывали своих сограждан, которые, подобно Дмитрию Герасимову, способны были не только на равных общаться с зарубежными политиками и выдающимися деятелями европейского Возрождения, но и предложить им новые, смелые и оригинальные идеи и заставить уважать наши национальные ценности.