Любимая песня, пришедшая с войны

«Когда я слышу песню о синем платочке, – вспоминал один из участников Великой Отечественной, – то сразу переношусь в тесную фронтовую землянку. Мы сидим на нарах, мерцает скупой огонек коптилки, потрескивают в печурке дрова, а на столе – патефон. И звучит песня, такая родная, такая понятная и так крепко слитая с драматическими днями войны». 

В годы войны эта песня стала не просто любимой и популярной. Синий платочек стал символом порушенной мирной, довоенной жизни; задушевные слова песни рождали гнев в солдатских сердцах и заставляли бить врага с удвоенной силой. Летчики-истребители писали на фюзеляжах своих самолетов: «За синий платочек!». Этот призыв помещали танкисты на броне своих машин и артиллеристы на стволах орудий. 

Но фронтовой песня «Синий платочек» стала не сразу. До войны это был милый, скромный вальс, сочиненный бежавшим от фашизма польским композитором Ежи Петерсбурским. 

Фронтовой вариант песни прозвучал на Волховском фронте в апреле 1942 года. Здесь Клавдия Шульженко впервые исполнила «Синий платочек» с новым текстом, который написал сотрудник газеты «В решающий бой» 54-й армии Волховского фронта лейтенант Михаил Максимов, защитник Новгорода. 

Приезд на Волховский фронт Клавдии Ивановны Шульженко и джаз-ансамбля Ленинградского Дома Красной Армии, ставшего фронтовым концертным коллективом, совпал по времени с присвоением гвардейских званий отличившимся в боях частям и соединениям 54-й армии. В честь этого события Шульженко там и выступала. Лейтенанту Максимову поручено было написать об этом отчет.

«Узнав, что я пишу стихи, – вспоминал Михаил Александрович, – Шульженко попросила меня написать новый текст «Синего платочка». Музыка ей нравилась, но вот слова казались ей уже неуместно слащавыми. «Песня популярна в народе, – сказала она, – у нее приятная мелодия. Но нужны слова, которые бы отражали нашу великую битву с фашизмом». 

Лейтенант Михаил Максимов не был профессиональным поэтом, да и в газете работал всего лишь два месяца. На службу в армейскую газету Максимова направили после ранения под Новгородом и госпиталя (летом 1941 г. он воевал в составе 1-й горно-стрелковой бригады помощником командира артиллерийско-пулеметного батальона, принимал участие в боях за Сольцы, Шимск, Новгород, Чудово, Любань, Тосно, Мгу, Синявино). 

Просьба знаменитой артистки его очень взволновала, и он воспринял ее как личное задание. Вернувшись с концерта певицы, Максимов тотчас же принялся работать над новым текстом песни. Он взял за основу уже известный текст Галицкого, но изменил часть строчек на современный военный лад. К утру текст был готов. «Мне сразу понравились простые, берущие за душу слова, – вспоминала К. И. Шульженко. – В них было много правды. У каждого из защитников нашей Родины, у каждого воина есть одна, родная женщина, самая любимая, близкая и дорогая, за горе, страдание, лишения, за разлуку с которой он будет мстить врагу…»

Новая песня впервые прозвучала 12 апреля 1942 года на концерте для военных летчиков в депо ст. Волхов. Первые слушатели наградили певицу и поэта невиданным во фронтовых условиях подарком – куском торта и стаканом клюквы с сахаром!

Через неделю песню знал весь Волховский фронт, через несколько месяцев – вся страна, на передовой и в тылу. 

С тех пор песня эта навсегда осталась в репертуаре Шульженко. Ее задушевное исполнение доносило ставшие нужными теплые, лиричные слова песни на уже давно знакомый мотив. С ее голоса песня обрела как бы второе свое рождение, стала одной из самых знаменитых песен военных лет. Перед каждым фронтовым концертом бойцы неизменно спрашивали Шульженко: «Синий платочек» споете?», а потом просили продиктовать им слова песни.

«Я, конечно же, не мог тогда предположить, что «Синий платочек» с моим текстом «приживется» и что ему будет уготована такая долгая жизнь, – вспоминал много лет спустя Михаил Александрович Максимов. – В ту пору считалось ведь, что на фронте нужны совсем другого рода стихи и песни – призывные, мобилизующие».

И действительно, стихотворение «Синий платочек» редактор родной армейской газеты забраковал – «Вы что, лейтенант? О каких «синих платочках» может идти сейчас речь? Кругом – война, смерть, разрушения…» Поэтому стихи песни «Синий платочек» за подписью «лейтенант М. Максимов» были опубликованы в одной из дивизионных газет – «За Родину!», в 101-м номере от 8 июня 1942 г. Здесь же – любопытная заметка о том, как восприняли эту песню в дивизии. Особенно пришлась она по душе пулеметчикам. Они так и считали, что если есть слова: «Строчит пулеметчик за синий платочек…», то песня эта про них и написана. Называлась заметка «Хорошая мода». 

«И на фронте бывают свои поветрия, увлечения и моды. Пулеметчики нашей части не просто строчат, а выбивают чечетку. Некоторые «мастера» наловчились играть на пулеметах марши, чарльстоны, румбу. Пулеметчик Онищенко после того, как прочел стихи про синий платочек, наклеил на щиток своего «максима» портрет жены. «Ну как, Анюта, дадим фрицам прикурить?» – и нажимает гашетку. Конечно, сразу нашлись подражатели. Теперь, пожалуй, нет ни одного пулеметного щитка без портрета жены, матери, невесты. И доты свои величают теперь пулеметчики по имени близких. Застрочит пулемет на правом фланге. Прислушается комбат: кто же это? Немедленно докладывают: «Нина фрицев пугает». И сейчас же в другом месте, будто по днищу пустой бочки – бум-бум-бум-бум-бум: «Евдокия заговорила. Женщина она серьезная. Фрицам житья от нее нет…». Через минуту затараторили Рая, Зина, Маруся, просыпается Елена, подает голос солидная Екатерина… «Хорошо! – улыбается комбат. – Не спят пулеметчики, не дают гитлеровцам покоя…».

В ноябре 1942 года на экраны страны вышел фильм «Концерт – фронту». Именно в нем впервые прозвучал максимовский вариант «Синего платочка» в исполнении К.И. Шульженко. Вскоре была выпущена открытка с этой песней. Ее и сегодня хранят в семьях многих фронтовиков, как дорогую реликвию.

13 января 1943 года в Москве состоялась запись этой песни с текстом Максимова. В книге «Когда вы спросите меня» Шульженко вспоминала, что граммофонная запись «Платочка» делалась в холодном здании студии. Шульженко пела, не раздеваясь. Оператор Галя Журавлева положила на станок восковой диск, и запись пошла. Артистка пела, а Галя вспоминала, как с маленьким сынишкой на руках провожала мужа на фронт. Оператор слушала и не замечала, что ее слезы падают на воск и растапливают его. Запись оказалась негодной, но таким «браком» Шульженко гордилась всю жизнь.

Тысячи экземпляров пластинки были отправлены на фронт. «Синий платочек» быстро стал одной из любимейших песен всей страны, и на фронте, и в тылу; такой же эмблемой победы, как и волнующее «Жди меня» Симонова. Песня скрашивала бойцам минуты отдыха и поднимала в бой. Рассказывают, как однажды командир окруженной врагом роты вздернул на штык кусок синей ткани и с криком «За синий платочек!» повел солдат в атаку. Враг был разбит. А однажды «Синий платочек» спас целый класс детей. Убегая от разбомбленного эшелона, учительница с 25-ю учениками оказались на линии фронта. Спрятались в окопе. Вскоре от дыма и пальбы перестали различать, где свои, а где фашисты: казалось, немецкая речь несется со всех краев. Внезапно откуда-то донеслась песня про синий платочек. Школьники отправились на голос певицы и вышли к нашим. 

Из воспоминаний фронтовика, воевавшего в казачьей кавалерии 4-го Гвардейского корпуса:

«… по дивизиону пронеслось: «Артисты из Москвы приехали!». Началось что-то невообразимое: бойцы бросились начищать сапоги, выравнивать гимнастерки, причесывать чубы, чтоб кудри с шиком выглядывали из-под кубанки… Через полчаса нарядные казаки выстроились, как у нас шутили, для похода в «Большой театр». Театр действительно был большим – целая роща, в конце которой стоял оборудованный под сцену грузовик. На начало представления я опоздал, поэтому услышал только последнюю фразу артистки: «Строчит пулеметчик за синий платочек, что был на плечах дорогих…». Тогда эту песню я услышал впервые. Но не успел пожалеть, что опоздал, как раздался гром аплодисментов, крики «бис!», и артистка снова запела. То, что произошло дальше, я не забуду никогда: солдаты встали, неистово били в ладоши; не дрогнувшие в боях воины отворачивались друг от друга и плакали. Певица запела «Синий платочек» в третий раз. Теперь все стихло, солдаты замерли. И казалось, на огромном поле никто не дышал. 

С концерта возвращались строем, но не в ногу, без команд. Все молчали. Молчал даже старшина, который обычно придирался к нам по пустякам. Каждый думал о самом дорогом и близком. Думал и я, семнадцатилетний солдат, о родной маме, которую не видел больше года. Помню, провожая нас с отцом на войну, она тоже накинула на плечи платок…»

А вот какую историю часто вспоминала одна из старейших актрис Ульяновского драмтеатра, народная артистка России Лия Ефимовна Радина, которая в годы войны в составе фронтового театра «Ястребок» под руководством В. Соловьева-Седого выступала перед бойцами и пела «Синий платочек»:

«Калининский фронт. 4 часа утра. Покосившаяся изба. Два огарка свечи. Солдаты в белых маскировочных халатах с автоматами на груди. Сразу после концерта идут в наступление. Мы в вечерних туалетах даем концерт. И вот, когда я закончила петь «Синий платочек», ко мне из первого ряда подошел парень, взял за плечи и сказал: «Иду в бой за синий платочек». И ничего дороже за 50 лет моей творческой жизни не было, потому что я поняла, как нужна была солдату моя песня. Они ушли, нас спрятали в блиндаж. Земля ходила ходуном... Вдруг влетает девчонка: «Товарищи артисты, вы что приуныли, наши-то две деревни у немцев взяли!». Вот как нужна была песня продрогшему, невыспавшемуся солдату, каждую минуту смотрящему в глаза смерти. А того парня убили, и когда мы пошли прощаться с ним, только тогда я его рассмотрела — светлые вьющиеся волосы, совершенно юное лицо, упрямый подбородок и навеки закрытые глаза»…

Как ни странно, полюбили «Синий платочек» и немцы – в затишье между боями с вражеских позиций нередко неслось: «Рус, «Катюшу», «Платочек»!» А то и вовсе прекращали боевые действия, когда советские бойцы на передовой громко включали песни Шульженко.

После величайшего танкового сражения на Курско-Орловской дуге на улицах Орла появились не гаубицы и танки, а мирный автомобиль ЗИС с радиоустановкой в кузове. И первое, что услышали в наступающей тишине жители и воины – «Синий платочек». 

А Михаил Максимов, уже капитан, продолжал свой боевой путь. В наградном листе к медали «За отвагу» отмечено:

«Капитан Максимов М.А. в армии с 26 июня 1941 г. С июля по сентябрь 1941 г. – помощник командира отдельного артиллерийско-пулемётного батальона 1-й отдельной горно-стрелковой бригады. Участвовал в боях в период июль-сентябрь на участках Шимск-Новгород-Чудово-Любань-Мга-Синявино. 14 августа легко ранен в Новгороде. Дважды контужен: под Шумом и Вороновым. Неоднократно возглавляя бригадную разведку, ходил в расположение врага под Синявиным и Мгой. Проявил себя смелым офицером, действуя как командир, а в отдельных случаях и как рядовой боец. В боях под Синявином неоднократно ходил в разведку в расположение противника, проявил себя при отражении ночного налета автоматчиков на КП бригады и прикрывал с комендантским взводом отход КП. Доставлял под огнем врага боеприпасы в село Медведь и вывозил снаряды из горящего состава под бомбежкой на ст. Люболяды. В январе 1942 г. выдвинут на работу в армейскую газету «В решающий бой» в качестве литсотрудника. В газете вел группу информации и работал как писатель. Много написал стихов о героях 54 армии и ее боевых делах. Часть его стихов и песен получили известность за пределами армии. Песня «Синий платочек» имеет всесоюзную известность. Большую работу капитан Максимов ведет с военкорами, только за последние шесть месяцев он ответил на 300 с лишним писем бойцов. Ходатайствую о представлении капитана Максимова за его заслуги перед газетой и за проявление высокого мужества в бою – медалью «За отвагу». Отв. редактор газеты «В решающий бой» майор Половинкин. 9 сентября 1943 г.».

А еще были письма и стихи – любимой дочке Леночке. 

«…Письмо твое, доченька, получил. Я давно тебе не писал, и ты на меня в обиде. Ты, дочка, за меня не беспокойся, на войне всякое бывает. Я очень рад твоим школьным успехам и отличным оценкам. Это твой последний год в деревенской школе. Война скоро кончится и опять пойдешь в свою старую школу в Ленинграде. Она цела, хотя в нее попало несколько снарядов. У нас уже выпал снег и холодно. Для нас это хорошо, а для фрицев плохо. Бывают ли у вас какие-нибудь газеты и читаешь ли ты, как немцев везде лупят?... Ты, конечно, стала совсем большая девчушка за время войны. А я стал седой и худой. И еще выше. Ну, да после войны будем поправляться. Еще раз тебя прошу – за меня не беспокойся, учись и делай свои дела-делишки. Обнимаю и целую тебя. Твой папка…» (10 ноября 1943 г.) 

В мае 1944 г. капитан М. Максимов был назначен начальником полевого издательства газеты. «За короткий период он привел в хорошее состояние все хозяйство типографии, особенно автотранспорт, который после зимнего наступления требовал большого ремонта. Походная типография газеты подготовлена к любым переходам. С начала нового наступления редакция передислоцировалась шесть раз без единой задержки в пути, благодаря чему газеты выходит бесперебойно и в те же сроки, что и в обороне. Во всем этом большая заслуга капитана Максимова. До назначения на должность начальника издательства капитан Максимов работал старшим инструктором группы информации, где также проявил себя с лучшей стороны. Он участвовал в качестве корреспондента во всех боях, проводимых армией – под Смердынью, на Киришском плацдарме, под Любанью, Шимском, а также в районе южнее Пскова. Он одним из первых в составе батальона вступил в Любань. Способный журналист, капитан Максимов за время нахождения в газете написал около ста очерков и стихов о героях боев и на темы войны...» (из наградного листа к ордену Красной Звезды, август 1944 г.).

По расформированию 54-й армии М. Максимов был направлен в армейскую газету 2-й Гвардейской армии, сражавшейся в Восточной Пруссии. Как военкор, неоднократно бывал в частях и подразделениях переднего края, оперативно освещая ход боевых действий и ратный солдатский труд.

После Победы капитан Михаил Максимов вернулся к своей мирной профессии. Весь послевоенный Ленинград знал, что директор ресторана «Метрополь» – автор знаменитого «Синего платочка», хотя он никогда это не афишировал. Михаил Александрович преподавал в Институте советской торговли, основал в Ленинграде высшие кулинарные курсы и был их первым руководителем. Работал в ресторане «Нева» на Невском проспекте заместителем директора. Он был хорошим военным, музыкантом, поэтом, и вообще красивым человеком. Был душой компании, остроумным и деликатным. Даже к самым близким друзьям не приходил в гости без предупреждения. В филармонии не садился в партер, а занимал место на галерке, потому что любил слушать музыку стоя. 

А созданная им песня «Синий платочек» стала символом Великой Отечественной. Даже через много лет после войны Клавдия Шульженко не снимала ее с репертуара, а образ самой певицы с синеньким платочком в руках стал легендарным. В 1976 году, во время своего юбилейного концерта, открывая его, семидесятилетняя певица вышла на сцену Колонного зала Дома Союзов, держа в руке синий шелковый платок. Зал встал и 20 (!) минут стоя аплодировал. Эти аплодисменты предназначались не только самой певице, но и бессмертному шлягеру страны-победительницы, песне, прошедшей тяжелейшую войну вместе с солдатами.